Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]

— День шестисотый, — гордо возвестил Като. — Самый большой кубик льда в мире. Правда, форма у него не совсем кубическая. Представьте, как после этого встрепенутся продажи морозильников!

«В Азии — может быть, — подумал Дональд. — Но не в Великобритании, а тем более не в Белфасте…» Протесты слышались уже сейчас. Отовсюду доносились вопли вроде «святотатство!». Начались угрозы бойкотировать все японское. Что ж, это проблема Като, и он ее отлично осознавал.

— День шестьсот пятидесятый. Морское дно на несколько метров ниже винтов теперь так же укреплено, как и корпус. В ледяную глыбу заключено все, что требовалось. Остается лишь поднять ее на поверхность. Лед даст только часть необходимой плавучести. Поэтому…

— …поэтому придется выпрашивать у Парки несколько миллиардов стеклянных шариков.

— Хотите — верьте, хотите — нет, Дональд, но мы подумывали самостоятельно изготовить эти шарики. Но копировать западную технологию? Увольте!

— И как вы собираетесь выкручиваться?

— Очень просто. Наш путь — высокие технологии. Пока никому не говорите. Мы собираемся поднять «Титаник» с помощью ракет.

Редко, но случалось, что у заместителя директора Международного органа по морскому дну, ведавшего Атлантикой, не было официальных дел, поскольку обе операции по подъему «Титаника» шли гладко. Однако Джейсон Брэдли не относился к породе людей, наслаждающихся бездельем.

О доходах ему переживать не приходилось. Проценты от капиталовложений в разы превышали жалованье в МОМД, и Брэдли считал себя до некоторой степени вольнонаемным агентом. Пусть другие сидят в крошечных кабинетах, а Джейсон Брэдли снимался с места, когда хотел, и посещал любые интересующие его подразделения. Генеральному директору он сообщал о своих отлучках через раз. Его всюду встречали с распростертыми объятиями. Слава Брэдли шла впереди него. Начальники других отделов смотрели на него скорее как на экзотичного гостя, нежели как на соперника.

Четыре других исполнительных директора (по Тихому, Индийскому, Ледовитому океанам и Антарктике) охотно знакомили его с тем, что происходит в их владениях. Ничего странного: им пришлось объединиться в борьбе с общим врагом — глобальным поднятием уровня моря. После десятка с лишним лет споров, зачастую весьма желчных, было достигнуто согласие: Мировой океан поднимается на один-два сантиметра в год.

Члены «Голубой планеты» и другие «зеленые» винили во всем человечество; ученые сомневались в их правоте. Да, миллиарды тонн углекислоты от теплоэлектростанций и автомобилей вносят некоторый вклад в пресловутый «парниковый эффект», но третейским судьей в этом вопросе по-прежнему имеет право выступать только Матушка-Природа. Самые героические попытки людей изгадить атмосферу не идут ни в какое сравнение с вредом от извержения одного крупного вулкана. Но людям, чей дом мог погибнуть еще при их жизни, не было дела до заумных споров.

Многие считали главного научного сотрудника МОМД Франца Цвикера ведущим океанографом в мире. Он с этим мнением не спорил. Первым, на что обращали внимание посетители, входя в его кабинет, была обложка журнала «Тайм» с заголовком «Адмирал океана». И ни одному гостю не удавалось уйти без лекции об операции «Нептун» или, в лучшем случае, без ее рекламы.

«Стыд и срам, — любил говаривать Цвикер. — У нас столько фотоснимков Луны и Марса, где видно все до мельчайшего кратера… А большая часть родной планеты людям до сих пор не известна! В надежде добиться прорыва в медицине — когда-нибудь, в необозримом будущем! — тратятся миллиарды на картирование человеческого генома. Безусловно, это очень важно; но съемка океанического дна с разрешением до метра окупится мгновенно. С камерой и магнитометром мы могли бы обнаружить все когда-либо затонувшие корабли, со времен зари мореплавания!»

Обвиняющим его в мономании Цвикер с удовольствием отвечал излюбленной цитатой из Эдварда Теллера[35]: «Вы не совсем правы. У меня несколько мономаний».

Однако операция «Нептун» определенно доминировала среди маний ученого. Пообщавшись с ним несколько месяцев, Брэдли сам отчасти начал ею страдать — в то время, когда голова была свободна от мыслей о «Титанике».

В результате, после долгих месяцев мозгового штурма и работы в программе КАДКАМ, породившей материалы объемом в множество гигабайт, инженеры создали экспериментальное автономное устройство для исследования морского дна дальнего радиуса действия — «Марк-1». Официальное сокращение «ЭАУИМДДРД» продержалось неделю. Потом его быстренько заменили…

— Не очень-то он похож на папочку, — заметил Рой Эмерсон.

Брэдли эта шутка порядком поднадоела, но никто из коллег, кроме генерального директора, не догадывался почему. Обычно ему удавалось кисло улыбаться, демонстрируя последнее лабораторное чудо очень-очень важным персонам. Гостей менее важных брал на себя руководитель отдела по связям с общественностью.

— Никто не верит, но он назван не в мою честь. Робот, впервые побывавший внутри «Титаника», принадлежит Военно-морскому флоту США. Его назвали «Джейсоном-младшим» по чистой случайности. Так уж вышло, что странное имечко стало ассоциироваться со мной.

Но этот, принадлежащий МОМД «Джейсон-младший» гораздо сложнее аппарата штатовских вояк. Он полностью автономен: может работать сам по себе несколько дней — или недель — без вмешательства человека. Первым «Джейсоном» управляли через кабель. В свое время его назвали щенком на поводке. Мы же обошлись без поводка. Наш друг самостоятельно отправляется на охоту и гуляет по дну Мирового океана, принюхиваясь ко всему, что ему представляется интересным.

«Джейсон» лишь немного превосходил человека по размеру и имел форму толстой торпеды. Он был оснащен камерами, объективы которых смотрели вперед и вниз. Двигался робот при помощи одного многолопастного винта и нескольких маленьких реактивных двигателей, позволявших маневрировать. В различных обтекаемых выступах хранились инструменты. Но манипуляторы, столь типичные для дистанционно управляемых устройств, у аппарата отсутствовали.

— Он что, без рук? — удивился Эмерсон.

— Зачем они? Без них дизайн получился более четким, обеспечивающим большую скорость и радиус действия. «Джейсон-младший» — лишь разведчик; мы всегда можем отправиться туда, где он обнаружит что-то интересное, будь то на дне или ниже. Он оборудован магнетометром и сонаром.

«Джейсон» впечатлил Эмерсона; такая машина не могла не восхитить человека, наделенного изобретательским инстинктом. Короткий период славы, принесенной «волновыми дворниками», давно миновал. К счастью, деньги, пришедшие вместе с ним, не испарились.